— Не совсем так, сударь, — возразил д'Артаньян с поклоном, который не был лишен достоинства. — Не совсем так, раз вы делаете мне честь драться со мною, невзирая на рану, которая, несомненно, тяготит вас.
— Двадцать пять минут десятого? — воскликнул г-н де Тревиль, поворачиваясь к стенным часам. — Да нет, не может быть!
— Еще бы! Мне хорошо известно, что тыл вы не покажете никому.
— Ах, вот что! — сказал д'Артаньян, лицо которого снова омрачилось.
— О сударь! — вскричала Кэтти. — Уверяю вас, я буду бесконечно предана той особе, которая даст мне возможность уехать из Парижа.
Миледи вся задрожала. Слова Фельтона леденили ей кровь.