— Еще бы! Мне хорошо известно, что тыл вы не покажете никому.
— Ах, вот что! — сказал д'Артаньян, лицо которого снова омрачилось.
— О сударь! — вскричала Кэтти. — Уверяю вас, я буду бесконечно предана той особе, которая даст мне возможность уехать из Парижа.
Миледи вся задрожала. Слова Фельтона леденили ей кровь.
— В самом деле… — вмешался один кавалерист, слегка покачиваясь и держа в руке рюмку водки, которую он медленно смаковал, — в самом деле, вы сегодня ночью были в траншеях, господа гвардейцы, и, кажется, свели счеты с ларошельцами?
— В чем дело? — спросил д'Артаньян, не понимавший причины веселости своего друга.