В этом он весь. Обронит разочку мимоходом – словно кинжал в живот всадит. Парень просто ответил на мой же вопрос. Не потребовал ничего взамен, никаких уверений в любви. А на душе отчего-то гадко – словно я использовала человека самым грубым и отвратительным образом. Так ли? Не знаю. Зато мне впервые кажется неприличным лежать с ним в одной постели. Именно сейчас, когда мы помолвлены. Смешно...
Он разворачивает меня к зеркалу. Оттуда смотрит не девушка, даже не женщина, а какое-то сверхъестественное создание, способное жить в самом жерле вулкана, сгубившего стольких людей во время Квартальной бойни Хеймитча. Черная полукорона, пылающая теперь, точно ее докрасна раскалили, бросает чудные блики на разукрашенное лицо. Китнисс, огненная девчушка, выросла из язычков огня и платьиц, отделанных самоцветами. Сегодня она – опаснее пламени.
Зрители, пораженные до немоты, устраивают шквал аплодисментов. Я еле слышу сигнал окончания интервью – время вышло. Цезарь благодарит за участие, и я возвращаюсь на место в теперь уже невесомом платье.
Нас озаряют яркие вспышки. Я вторю им ослепительной улыбкой.
Я не возражаю (силы еще понадобятся, чтобы спасать его жизнь) и позволяю напарнику отвести себя к остальным. Застегнув у меня на шее цепочку с медальоном, он опускает ладонь на мой живот.
– Что они там задумали?– беспокоится Прим. – Впереди еще несколько месяцев.