А Уве все гадал, ну почему она выбрала его. Она ведь любит всякие абстрактные вещи – музыку там, книги, всякие чудные слова. Уве же человек дела. Ему по душе отвертки и масляные фильтры. Он шел по жизни, сунув руки в карманы брюк. Она – танцуя.
– Тьфу, – в один голос плюнули Парване, Йимми и Патрик.
Перед домом останавливается. Смотрит на сугроб у сарая. На кошачий лаз в сугробе.
И дальше следует то, что обыкновенно следует в таких случаях.
– Лучше, чем было, чувак, – ржет толстяк, в один прием заглатывая бутерброд.
– По-моему, свидетельские показания куда-то запропастились в этой чехарде.