– Тариф на электричество опять подняли, – информирует он жену, поднимаясь.
– Из социалки приходили, хотят забрать его, прикинь, – поясняет Йимми, догнав его.
– Из-за такой фигни? Подумаешь, кровь из носа!
Йимми на секунду замирает, но, пожав плечами, в тот же миг забывает вопрос и как ни в чем не бывало топает дальше. Мирсад смотрит на Уве с благодарностью. Уве пинает носком знак.
Перед ними на банкетке, скрестив руки на груди, сидит Уве, злой как черт. По бокам сидят девочки – старшая, скучая, смотрит в потолок, у младшей рот до ушей – точно ей только что разрешили ежедневно в течение месяца завтракать мороженым. С обоих краев к скамейке приставлены два дюжих мордоворота из больничной охраны.
Странное дело – осиротеть в шестнадцать лет. Лишиться семьи, не успевши обзавестись собственной. Это совсем особенное одиночество.