– Чего? – говорит Уве, про себя отмечая, что нынче и за одеялом наверх не сходить: спустишься, а уж кто-то открыл у тебя постоялый двор.
– Спасибо, Уве! – говорит Адриан и делает шаг навстречу Уве, но вовремя спохватывается, удержавшись от следующего.
– Поправим? Да ты же у меня на клумбе встал!
Годы спустя Соня призналась мужу, что когда он подсел к ней в вагоне, то показался ей малость чудным. Угрюмым и неотесанным. Но у него были широкие плечи и большие бицепсы, бугрившиеся под рубашкой. А еще – добрые глаза. Он слушал, как она рассказывала, и ей нравилось его смешить. К тому же ездить каждое утро на учебу – такая скукотища, а так, в компании, куда веселее.
В конверте папка: документы, справки, оригинал поэтажного плана дома, инструкция к видеомагнитофону, техпаспорт на «сааб». Банковские реквизиты и страховые полисы. Телефон нотариуса, которому Уве оставил все «важные указания». Целая жизнь, упорядоченная и сложенная в одну папку. Подведенный итог существования. На самом верху письмо к ней. Сидя за кухонным столом, она читает. Письмо недлинное. Словно Уве предусмотрительно рассчитал, чтобы оно не успело размокнуть от слез.
– Тариф на электричество опять подняли, – информирует он жену, поднимаясь.