– В каком смысле – «с дядей Уве»? А ты куда? – взвивается Уве.
Человек в белой рубашке передернул плечами. Будто жука надоедливого стряхивал, не более.
Вот блондинку себе завел, пижон. На десять лет младше. Бледная немочь, как прозвал ее Уве. Разгуливает по двору вперевалочку, будто пьяная панда, каблучищи что твой карданный ключ, рожа вся размалевана, чисто клоун, вдобавок темные очки такие здоровенные – не очки, а целый мотоциклетный шлем. А в ридикюльчике у нее мелкая зловредная шавка. А если не в ридикюльчике, то носится без поводка, гавкает без разбору и ссыт на плитку перед домом Уве. Думают, Уве не видит? Как бы не так!
– Сорри, чувак, не удержался, – извиняется Йимми и со смущенным видом передает мелок назад Парване.
– Тут сказано, что ты уходишь по собственному желанию.
Она поворачивается кругом. Взгляды их скрещиваются. Руки Уве преспокойно лежат в карманах, ее же кулаки пляшут у него под носом, будто отгоняя двух мух величиной с микроволновку. Ни один мускул не дрогнул на лице у Уве – не дождется.