Уве выставил вперед здоровенную пятерню, перегородив тетке дорогу, и машинально выпихнул за порог – она чуть не полетела головой в сугроб.
– Я хотел взять деньги себе, – наконец прошептал Уве и крепко сжал отцовскую ладонь, словно боялся, что тот бросит его руку.
– Угу, – ответил он тоном, не позволяющим понять, ответ это или просто мычание.
Всех их отличал одинаково пустой, равнодушный взгляд. Точно внутри у них ничего нет – полые оболочки, влезающие в чужую жизнь, чтобы ее разрушить.
– Я-то тут при чем? – промямлил Уве и ушел в сарай.
– Ну, хорошо, хорошо. Но, блин, я же не нарочно, в конце концов, – смущенно забормотал Уве, высвободив плечо.