Всех их отличал одинаково пустой, равнодушный взгляд. Точно внутри у них ничего нет – полые оболочки, влезающие в чужую жизнь, чтобы ее разрушить.
– Я-то тут при чем? – промямлил Уве и ушел в сарай.
– Ну, хорошо, хорошо. Но, блин, я же не нарочно, в конце концов, – смущенно забормотал Уве, высвободив плечо.
– Ну, ясное дело! Ее надо докупать, да? За хрен знает какие деньжищи, так?
И если Уве начинал возмущаться, она с улыбкой брала его за руки и принималась целовать огромные ладони.
– Вот ведь, языка не знаю, а все равно понятно, что матерится! Да это ж ты в квадрате, Уве!