До того дня, как этот угрюмый, нескладный паренек с крепкими руками и грустными синими глазами подсел к ней в поезде, Соня безоговорочно любила только три вещи: книжки, отца и кошек.
– Йимми! – представляется запыхавшийся Йимми и протягивает пятерню.
– Ну, крашусь, – кивает он и начинает тереть глаза. – В клуб ходил танцевать, – с признательностью улыбается он Парване, когда та проворно, словно сообщник, помогающий скрыть следы преступления, достает влажную салфетку и протягивает пареньку.
– Где-нибудь же нужно их хранить, – пробормотал Уве, расковыривая концом отвертки ранку на большом пальце.
– А о глупых старикашках-таракашках ничего нет? – передразнивает старшая.
– Да, готовила она… вкусно, – соглашается.