Теперь они шли по трассе уже в районе Воронежа, золотая сфера в направлении юго-юго-запад висела на горизонте, а из низкого неба на дорогу рушился крупный снег.
— Они… бегают, вытаскивают ящики из машины. Они, кажется, ищут, куда поставить миномёты.
Я хотел сказать ему, чтобы он взялся за мою руку. Может, если у меня получится вернуться, так и Бориса унесёт со мной, в семьдесят девятый, где нет войны… А потом вспомнил, что у него тут погиб отец и жива мама, а значит, нельзя ему такое предлагать, нечестно…
— Александра Викторовна говорит, студень научился создавать копии человека в паутине. Вот и тебя копировал: ты на самом деле лежишь здесь, а копия — в Москве, на площади… Ох, доиграются наши старшие братья с этими экспериментами. Всё, молчу-молчу, — бабушке. И ей же: — «Аманита», можно нам минутку наедине?..
Она рисовала, не думая, моментальные образы сами всплывали в голове, становились живыми и объёмными, проступая на бумаге. И вот уже лежат на траве полтора десятка листков, на которых будто на кадрах киноплёнки оживали события годовалой давности.
В такие моменты Журналиста охватывало странное ощущение. Он никогда бы не смог подумать, что однажды будет стоять на заснеженной дороге в десяти километрах от линии фронта. Самого настоящего фронта, в наше-то время. Удивительно.