Она рисовала, не думая, моментальные образы сами всплывали в голове, становились живыми и объёмными, проступая на бумаге. И вот уже лежат на траве полтора десятка листков, на которых будто на кадрах киноплёнки оживали события годовалой давности.
В такие моменты Журналиста охватывало странное ощущение. Он никогда бы не смог подумать, что однажды будет стоять на заснеженной дороге в десяти километрах от линии фронта. Самого настоящего фронта, в наше-то время. Удивительно.
— Эстет, — просипел Вовчик еле шевелящимися губами, — маме. Маме скажи…
— Я — Топор, — сказал он, — твой новый командир.
Его речь прервал отдалённый грохот — грохот, который ни с чем иным не спутаешь. Оба мужчины на мгновение застыли на месте, точно застигнутые охотником олени. Звук прокатился по всему их телу, от макушки до кончиков пальцев, и ушёл вибрацией в землю. Парень ощутил, как сердце рванулось из грудной клетки, дёрнулось и словно оторвалось.
— Он не пришёл… — вздохнул младший из мальчишек.