— Я не умный, Константин Павлович. Я тупой. Но очень старательный. И я прошу у вас руки вашей дочери.
Ну и на фиг мне стадион, честно говоря. Есть посёлок и тротуар вокруг него. Что ещё для счастья надо?
— А вот это? — Мама бесцеремонно указала мне на лицо.
— Семён, блин, у тебя что, на автопилоте похабщина уже лезет?
— Что значит, «нет»? — хором спросили мы с Анатолием Геннадьевичем. А от себя я добавил: — А списывать я у кого буду?
Вот располагал он к себе. Грубоватый, немолодой, жизнью тёртый. У нас в фирме такой мужичок был — умер потом. Коляном звали, царствие ему небесное…