— А вот это? — Мама бесцеремонно указала мне на лицо.
— Семён, блин, у тебя что, на автопилоте похабщина уже лезет?
— Что значит, «нет»? — хором спросили мы с Анатолием Геннадьевичем. А от себя я добавил: — А списывать я у кого буду?
Вот располагал он к себе. Грубоватый, немолодой, жизнью тёртый. У нас в фирме такой мужичок был — умер потом. Коляном звали, царствие ему небесное…
Может быть, Семён на самом деле умер, и всё описываемое — околосмертное переживание? Такая трактовка ничуть не хуже любой другой.
— Это чё такое? — заорал он. — Ты где это взял?!