Срезал дворами. Причём, опасными такими дворами, в здравом уме никогда бы там не пошёл — там вечно компании громогласные собирались. Сейчас было не до того. Я ведь обещал Кате, что опоздаю только если сдохну. Так что нарваться сейчас на какую-нибудь гопоту было бы даже большой удачей.
Динь-дон. Ди-и-и-инь-дон. Динь-дон, динь-дон, динь-дон.
— Эй! А ну, отставить панику! — Я толкнул её в плечо кулаком. — Ты — самый ох**нный психолог в мире! Какой-то другой психолог приехал бы меня спасать среди ночи с мегафоном и фонарём?
Мы сидели всё там же, на деревянной скамеечке, кем-то заботливо вкопанной метрах в десяти от обрыва. В десятом классе скамеечка будет серой, сейчас она ещё радовала глаз свежей желтизной.
И, махнув рукой, он зашёл в подъезд Катиного дома.
— А тут, в соседнем подъезде, чердак не запирают, — задумчиво сказала Катя.