— Шевроле Тахо, — пояснил Брун. — Я зову ее Ташей.
Медведь шел по лесу, ломая лапами тонкий снежный наст. Вдруг он остановился, повернул голову, дернул ухом, в котором качнулась круглая желтая бирка. Он пошел на звук, привлекший его внимание, и вскоре остановился у ручья, разрезающего снег черной лентой. Нежные белые бутоны на хрупких стебельках заглядывали в воду, любуясь своим отражением.
— Горячая, — выдохнул он. Клыки вытянулись, выходя за нижнюю губу. — Мне так этого не хватает иногда.
— Ты выглядишь куда аппетитнее, чем овсянка, — сказал Брун, целуя ее шею.
— Никого я не имел в виду, — ответил Брун, — просто привел пример.
— Она прожила долгую жизнь. Все умирают. И если я не размазываю сопли по рулю, это не значит, что я черствый.