— Эта зараза, которой он меня уколол, туманит мозг, — из-за загнутых клыков, которые не помещались во рту, Брун говорил невнятно. — Не могу обернуться.
— Препараты железа, чтобы поддержать гемоглобин. Двигательная активность. Питание… Что она ест?
— Ты, конечно, горячая женщина, — заметил Кшистоф. — Но я впервые вижу, чтобы мужчину испепелило на месте. Вперед!
Она закивала часто, как китайский болванчик.
— Я знаю, что крови на ней больше, чем ты можешь вообразить, медведь.
Эльза смотрела в окно машины, не замечая пролетающих домов, укрытых снежными шапками. В кармане ее пальто лежало письмо, которое обжигало каждого, кто читал его строки. Старушка Маргери любила и была любима, и прожила на полную катушку каждую из своих девяти кошачьих жизней. И, может, где-то там, на небе, похожем на серую стиральную доску, она встретила своего Дробовицкого. Там ему точно от нее не уйти. Смерть стирает все условности.