— Мне надо еще кое с кем встретиться, — сказал он.
Дедок, открывший им дверь, был полной противоположностью Феликсу: мягкий, улыбчивый, весь какой-то округлый — от пухлых ладошек до очков, сидящих на носу-картофелине.
— Брун, ты ранен? — Эльза нервно облизнула губы, отводя взгляд от пастыря.
— Да, хотя там свой БОР действует. Это не тот охотник. Шкура снята куда аккуратнее. Характер порезов иной.
— Ты ведь сама сказала, что опасна, — сказал он, придвигаясь к ней ближе.
Накануне он едва смог уснуть. Ему все мерещились шорохи и чужие шаги, он подхватывался через каждые пять минут, боясь уйти в глубокий сон, и в итоге едва разлепил веки к обеду. Два будильника, заведенные накануне, оказались бессильны против сна медведя-оборотня.