– А вот если бы я такой не… Тогда бы вы что?.. – не очень внятно, но понятно спросил он.
– Ты уже научился. – Она больше не плакала, на ее лице застыли дорожки от слез. Я знал, она не вытрет их, это ритуал. – Пойдем к отцу, надо сказать ему, что Унгелен… остался с нами навсегда.
Я слишком хорошо знал, что творится там, внутри.
– Он уже болен? – полковник заметно понизил голос.
Больше скажу: мы забыли эту историю к чертовой матери, она выветрилась из памяти, словно не было ее.
Но Калугин умеет обрабатывать информацию. И у него появляются вопросы. А я мало того что не имею права ему помогать в них разобраться, еще и не хочу.