Я слишком хорошо знал, что творится там, внутри.
– Он уже болен? – полковник заметно понизил голос.
Больше скажу: мы забыли эту историю к чертовой матери, она выветрилась из памяти, словно не было ее.
Но Калугин умеет обрабатывать информацию. И у него появляются вопросы. А я мало того что не имею права ему помогать в них разобраться, еще и не хочу.
– Это они о чем вообще? – заволновались сзади.
– Спасибо, друг, выручил, – сказал я. – А что это было?