– Не знаю. Может, у них тут есть гранаты какие-нибудь.
Как будто там, под землей – это все бред был, долгий тифозный бред, вязкий, топкий, и вот только сейчас начинается настоящее, действительное.
– И жъут къугъые сутки сидят! – добавил Леха.
На дрезине попритихли, уставились на черный ходок, на беспросветный омут, зашептались.
Никто не собирался им открывать. Как будто некому было.
– Ты не та девушка, которая станет за патроны себя… Которая позволит… Себя… С собой такое… Я тебя не такой помню!