Я был полумертв от усталости и все тело у меня болело и жгло. Каждый кусочек моей кожи, казалось, был как в огне, но вода была настолько холодной, что я весь дрожал и, вероятно, был синий от холода. Если я вообще хотел остаться в живых, мне придется выйти из реки. Но сначала я решил проплыть под водой еще несколько раз, прежде чем выбраться на берег. Не знаю, как мне удалось нырнуть и проплыть под водой еще четыре раза, и я почувствовал, что если я нырну в пятый, то уже не вынырну. Поэтому я уцепился за прибрежный булыжник, немного передохнул и выполз на сушу.
Идти снова было легко, когда я вспомнил Амбер.
— Личные чувства мешают хорошей политике, — улыбнулся я, — юридическим решениям и деловым отношениям.
Как только машина остановилась, я распахнул дверцу и выскочил. О, черт, я ведь был босиком! Проклятье.
Хлопья пепла падали на нас со всех сторон, а дым становился все гуще и гуще. Мы неслись вперед, и огонь, казалось, подступал к нам все ближе и ближе. Целые простыни огня застилали небо, с которого непрерывно доносились раскаты грома, а жаркие волны нахлынули на нас, омывая со всех сторон. Деревья, мимо которых мы бежали, почернели, листья скрючились, а кустарник задымился. Насколько хватало глаз, впереди нас не ожидало ничего, кроме аллеи огня. Мы побежали быстрее, не сомневаясь, что скоро будет еще хуже. И мы не ошиблись.