— А то, что продают на местных рынках, тоже не лучшею качества. — Он помолчал. — Приходится добывать самому.
Какие странные слова иногда приходят в голову: лошадь чует такие места… Какие «такие»? Такие. Непонятные.
«Шакал боится за свой бизнес! — угрюмо подумал Казибеков. — Кажется, отец заказывал у него картину?»
— Я знаю, что Дина обратилась к вам. Ей не к кому больше идти. А вы ее старый друг, бывший любовник…
— Ты знаешь что, — буркнул Елакс. — В исторических материалах подчеркивалось, что Холодов не любил фотографироваться, но отказать великому князю Кириллу не смог. Я раздобыл карточку в Париже, в архиве императорской семьи. И хочу убедиться…
И Гостюхин принялся ржать. Не смеяться, а именно ржать: громко, очень громко. В коротких промежутках между приступами хохота он поведал, что его зовут Валька, что он тоже любит женщин, а фраза насчет странности относилась не к сексуальным пристрастиям.