Оден ждет, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заглянуть за плечо, фыркает и вздыхает.
Питье пахнет мятой и ромашкой. Жажда сильна, но…
Он и сам себе кажется столь же старым, как эти часы.
– Прислугу пришлось отпустить, – оправдывается Брокк. – Он настоял…
– Спустишься к ужину? Оден, ты меня слышишь?
И у меня появится собственный дом, небольшой и уютный, с глиняной черепицей, виноградом и черешней.