И завтракаем. А я вспоминаю кукольные чаепития, которые отличались претенциозной степенностью. Мои дамы вели светские беседы, и… и ведь кто-то когда-то сделал эту комнату для меня.
По условиям молчаливого соглашения между дедом и мамой, моему отцу не было места в усадьбе. И визиты не затягивались надолго.
– Безрукая… – с глубочайшим удовлетворением заметила старуха.
И что бы ни случилось в Гримхольде, но он стал первым камнем, за которым хлынула лавина войны.
Он говорил, разжевывая хлеб, заедая его маслом, которое брал десертной ложкой.
Тот, кто привел стаю, хорошо изучил местность.