– Знаем. – Настька ответила за двоих. Она всегда так делала, ведь она старше и, значит, умнее.
Черт. И нашу эпоху называют эпохой разврата? Как-то у них здесь все сложно, хотя и прилично с виду.
– Что случилось? – Обернуться не соизволил.
– И что если хорошо себя вести, то попадешь в рай. Это такое место…
Все-таки я сумела сделать шаг, который дался мне нечеловеческим усилием. Я тоже имела беседу с их растреклятым лордом-протектором. Но выходит, что та беседа ничего не значила?
Все плачут, когда приходит смерть. А Юго не станет. У всех свой срок. И разве стоит из-за этого лить слезы?