— Но какой смысл что-то делать, — спросил я, — если будущее все равно наступит?
Новый зал был строг, современен — и устремлен в будущее.
— Уймись, Григорий, — попросил я кротко. — Меня вырвет сейчас.
Халдеи ждали дальнейших указаний, но Энлиль Маратович сидел молча, с закрытыми глазами — и только изредка трогал струны.
В нем стояло чрезвычайно странное существо.
Он встал, шагнул к доске и нарисовал что-то похожее на греческую букву «гамма» с кружками по краям.