Человек выдохнул струйку дыма, которая тут же была унесена легким весенним ветерком, и посмотрел на Ломтева.
— Пошел вон, — прошипел он, и увидел, как простодушное лицо санитара вытягивается от изумления.
С другой стороны, а как еще определить границы дозволенного?
— У нас есть два дня, — сказал Влад. — От силы — три. Потом он закуклится и обрастет броней, которую нашими силами будет уже не пробить. путилинские настроят охранные системы и уйдут, и вместо них придут личные гвардейцы, и их будет много. Гораздо больше, чем сейчас. И попытка ликвидации превратится в полноценную боевую операцию, которую даже вы не потянете.
— Для моей дочери было бы лучше, если бы вы оставили ее в ее мире и никогда бы не появлялись в ее жизни, — заметил Ломтев.
— Я бросаю камни в воду, — сказал Ломтев. — И смотрю, как далеко разойдутся круги.