Или привлеченный волей императора сыночек не готовится пойти на штурм.
Так мог бы выглядеть старый князь, тот самый, которого он утром видел в зеркале, но только в те времена, когда он еще не был таким старым и немощным. Лет десять-пятнадцать назад.
Когда дверь открылась, и прикрытая броней нога показалась из салона машины и ступила на асфальт, оперативник уже практически нахлобучил шлем, осталось лишь несколько неприкрытых сантиметров, и Влад всадил пулю ему в шею.
Голос из громкоговорителя объявил его фамилию и цель его визита. С трибуны простолюдинов заулюлюкали еще громче.
— Это ваша дочь, — быстро сказал Крестовский. Он покраснел, на лбу у него выступили жилы, по щекам стекал пот. На его плечи словно свалился какой-то невидимый груз, и все силы графа уходили на то, чтобы держать его и хотя бы стоять ровно. — Мы ввели ее в кому, чтобы избежать культурного шока от пребывания в нашем мире…
Ломтев как раз пытался погрузиться в историю взаимоотношений этих семейных кланов, как весь экран перекрыла иконка входящего звонка. Телефонная трубка, навязчивая мелодия из невидимых, встроенных куда-то в глубины стола, динамиков, какой-то незнакомый мужчина на юзерпике и короткая подпись "сын".