— Ничего страшного — жив и здоров, — хмыкнула графиня. — Но поговорить нужно. Третьего дня я получила из Петербурга письмо от своей старой приятельницы графини Татищевой.
Изба Спешнева походила на прочие в лагере, рубили-то по одному стандарту — невысокое крыльцо, сени, дверь с низкой притолокой. Сняв кивер, я наклонил голову и шагнул внутрь. Семен обнаружился за столом: сидел и дул чай из самовара, заедая его булкой. В животе у меня некстати заурчало.
— Сейчас узнаем, — сказал я и подошел ко второму убийце. Виллие устремился следом.
— Победа! — заявил радостно. — Неприятель отбит, флешь взята.
— Но я позвал вас не за тем, чтобы это объявить. Приказ можно передать и через адъютанта. Мой начальник штаба, — кивок в сторону Сен-При, — хочет побеседовать с поручиком Руцким. Пожалуйте, Эммануил Францевич!
— Нет, Катя, — Анна покрутила головой. — Ничуть не разочаровал. Я довольна. Ты все чудесно проделала и заслуживаешь награды. Возьми из бювара на столе пятьсот рублей.