Койн лишь отмахнулся и осторожно пошел вперед, по оставленным здоровяком следам.
Загребая ногами мелкие камни и песок, я подошел поближе к костру и приготовился выслушивать неприятные новости — ничего другого я не ожидал. Боль в ране перешла в мерно пульсирующую. Зато голова больше не кружилась, чувство тошноты бесследно исчезло.
— Да здесь я! Тащите детей на плоты, мать вашу! Детей на плоты!
Здоровяк лежал на спине, вытянувшись во весь свой огромный рост и не подавая признаков жизни, вокруг него образовалась глубокая лужа темной воды, исходящая паром.
Бедный Рикар боится бурного развития событий с криками и взаимными оскорблениями. Великий примиритель.
Бормоча что–то сильно напоминающее ругательства, священник ушел, оставив меня наедине с моей рвущейся наружу злостью. Вот вроде и поговорили, и узнал я много… но ведь ничего толком не понял! Ехидный священник как всегда напустил туману и испарился.