— Вот он, значит, и наткнулся вечером на подозрительных личностей. Попытался задержать, а те стали стрелять. Ответным огнем околоточный уничтожил разбойников.
У Брусилова он пробыл около часа. Сам снял повязку и исследовал рану. Выслушал и выстукал генерала, заставив того морщиться. Затем забинтовал и сделал нам знак выйти.
— Грядут большие перемены, Валериан Витольдович!
— Сомневаюсь, что наследница заинтересуется мной.
— Докладывай! — полицмейстер огладил пышные бакенбарды и усмехнулся. — Как дела в нашем богоспасаемом городе?
Разворачиваю и вешаю перед кафедрой плакат с рисунками. Его склеили из листов бумаги. Рисовал я, сестры милосердия раскрашивали гуашью. Главной трудностью было эту гуашь отыскать. С трудом, но нашли. Сестры постарались — рисунки яркие и доходчивые. Не типографский оттиск, конечно, но для этого времени замечательно. Беру указку и начинаю показ. В задних рядах приподнимаются — плохо видно.