— А справитесь? Раненых много. Начальник лазарета жаловался, что зашивается.
— Мы пойдем на мир? — подобрался Алексеев.
Я достал из кармана письмо Полякова и протянул Мише. Чего таить, раз начал? Перед тем, как взять письмо, Миша вытер руки о штаны. Местечковость у него не только в словах. Лист он развернул благоговейно, словно святыню. Пробежав строки глазами, перечел во второй раз.
— Дайте руку, Афанасий Петрович! — сказала Елена.
— Благодарю, Петр Семенович! — штаб-ротмистр вскочил и щелкнул каблуками. — Непременно поговорю! Полагаю, они согласятся.
— Спит! — подтверждает местный анестизиолог.