— Сядьте у двери, — сказал я. — Вон стул.
— Что вы обо всем этом думаете, Алек? — спросил я.
— Двадцать крон! — вопили фальцетом. — Двадцать крон и ни грошом меньше! Черт бы вас подрал, вы что, не видели, какая дорога?
— Олаф Андварафорс умер не здесь? — спросил он, останавливаясь передо мною.
Разговор не возобновился. Тихонько звякали ложечки в стаканах, да шумно сопел над своей кружкой господин Мозес, сверля глазами каждого по очереди. Никто не выдал себя, но всем, кому пора было подумать о своей судьбе, думали. Я запустил в этот курятник хорошего хорька, и теперь надо было ожидать событий.
— Перестаньте крутить. Отвечайте на мои вопросы.