— Старый он! — фыркнула Ольга. — Давно пора на покой.
— Это еще неизвестно, — сказал я. — Не будем загадывать.
Ко мне, ковыляя, подходят еще четверо. Немного. Но хоть столько.
Жара… Невыносимо жарко! Я, голый, лежу среди обломков вертолета. Рядом изломанные тела, по позам видно, что трупы. Один я уцелел? Но почему вертолет? Меня везли в госпиталь? Вспоминаем. Я попал под разрыв мины. Потом, значит, был вертолет, а тот упал. Сам или сбили? Не все ли равно? Кто найдет меня раньше: свои или игиловцы? Их здесь почистили, но порой шастают. Кто-то ж стрелял из миномета… До Хмеймима мы, значит, не долетели.
— В поезде! — сказала Мария. — Мы и так задержались. В Москве дела ждут.
— Как воспримут при царском дворе весть, что дочь Полякова стала сестрой милосердия? Что она ухаживает за ранеными солдатами в госпитале? Как считаете?