— Почему ты не закричала? Я знаю, ты и мертвого разбудишь… когда захочешь.
— Благодарю, — сказал инспектор Хьюитт. Потом, когда я двинулась в сторону кухни, он крикнул вдогонку: — Да, Флавия!
Мерзкие яды — называл их Лавуазье, но я наслаждалась, произнося их названия, словно музыку.
Нет, мне придется ждать до завтра, чтобы спросить миссис Мюллет о торте.
Случается, отцы с выводком дочерей перебирают их имена в порядке рождения, когда хотят позвать младшую, и я давно привыкла, когда ко мне обращаются «Офелия Дафна Флавия, черт побери». Но Харриет? Никогда! Была ли это оговорка или отец на самом деле считал, что рассказывает историю Харриет?
— Ах да, Харриет. Какая ужасная трагедия. Какой кошмар для всех вас.