Доггер сполз в кресле и наклонился вперед. Когда я отвернула его воротник, он вздрогнул.
Это была, конечно, не булочка Челси, но сойдет и так.
— Дело всегда в яде, да? — заметила Фели, играя с прядью волос. — Во всяком случае, в жутких низкопробных детективных романах. В таком случае он совершил роковую ошибку, попробовав стряпню миссис Мюллет.
Маковое печенье и молоко! Я ненавидела маковое печенье миссис Мюллет, как святой Петр ненавидел грех. А может быть, даже сильнее. Мне захотелось забраться с ногами на стол и, потрясая вилкой с наколотой сосиской, словно скипетром, закричать, подражая Лоуренсу Оливье: «Неужели никто не избавит нас от этой беспокойной кухарки?»
— Мы говорили об этом — вернее, спорили — вчера за ужином.
И все эти годы отец верил, что это его молчание стало причиной самоубийства мистера Твайнинга, что это он ответственен за смерть старика! Какая страшная ноша, как ужасно!