Маковое печенье и молоко! Я ненавидела маковое печенье миссис Мюллет, как святой Петр ненавидел грех. А может быть, даже сильнее. Мне захотелось забраться с ногами на стол и, потрясая вилкой с наколотой сосиской, словно скипетром, закричать, подражая Лоуренсу Оливье: «Неужели никто не избавит нас от этой беспокойной кухарки?»
— Мы говорили об этом — вернее, спорили — вчера за ужином.
И все эти годы отец верил, что это его молчание стало причиной самоубийства мистера Твайнинга, что это он ответственен за смерть старика! Какая страшная ноша, как ужасно!
Не успела я и глазом моргнуть, как услышала звуки распахивающихся дверей и ног, спрыгнувших на пол надо мной.
Именно сейчас я поняла, что проголодалась. Я ничего не ела после скудного завтрака, который, если вдуматься как следует, был прерван внезапным появлением Пембертона за окном. Когда желудок начал сжиматься от голода, я пожалела, что не была более внимательная к тосту и каше.
Было очевидно, что Доггеру трупы не в новинку. Как будто занимаясь этим всю жизнь, он опустился на колени, прижал два пальца к шее трупа, проверяя пульс.