Пятеро женщин, все по виду самого простого звания, безропотно поднялись со своих мест и, с любопытством оглядываясь, вышли в коридор. Заметов плотно прикрыл дверь.
Сквозь еще не просохшие слезы блеснул отсвет лукавой улыбки, но даже это Разумихина не утешило.
Фандорин незаметно потер в кармане волшебный дублон. Не помогло.
Александр Григорьевич развел руками, и у пристава снова тоскливо сжалось сердце.
– Да зачем же стулья-то ломать, господа, казне ведь убыток! – весело процитировал Порфирий Петрович из «Ревизора» и протянул руку знакомиться.
Всю взрослую жизнь, с тех пор как впервые нажал на педаль газа, боишься именно этого: даже не столкновения с другой железной коробкой на колесах, а тошнотворно сочного звука, когда металл ударит в живое, и две судьбы полетят под откос – твоя и еще чья-то.