Кони, оставленные в конюшне без присмотра, переминались с ноги на ногу. Марран вывел наспех осёдланного вороного жеребца.
Потом в людской галдёж добавились заливистые голоса многочисленных псов — возможно, тех самых, встреченных Ильмарраненом у мясных рядов.
Ларт угрюмо на него взглянул. Эст с демонстративным равнодушием пожал плечами.
Глаз моргнул, и смотровое окошко бесцеремонно захлопнулось.
— А ты никогда не думал, что время муравьиных игрищ когда-нибудь закончится?
Он был чумой, и имя его вселяло ужас. Из тысячи жертв одну, на выбор, он щадил.