Он был чумой, и имя его вселяло ужас. Из тысячи жертв одну, на выбор, он щадил.
Хозяин тупо на него смотрел, беззвучно жевал губами.
Стало тихо. Тишина эта нарушалась только дробным стуком сердца у меня в горле.
В воздухе забилось склизкое кольчатое тело. Проглядывали пульсирующие сосуды сквозь мутную кожу, по которой пробегали волны спазмов.
— Хозяин! — крикнул я высунувшись в окно. — Хозяин!
НЕПРИВЫЧНО, ПРАВДА? ЧЕРВЯКОМ — ПРИВЫЧНЕЕ? ТЫ ВЕДЬ УЖЕ БЫЛ ЧЕРВЯКОМ?