– Слушай, мля, я миллионер, деятель и диссидент, а ни хрена не скорая помощь, в натуре, ты понял? Если кому-то плохо, это его проблемы…
– Как еще назвать, если отморозок на суде объявляет: убил, потому что ему помешали изменить мир?
– Я наемник, – напомнил Грим. – Опасные дела – мой профиль.
В последнем луче света они стояли вдвоем – альтист Назар Треми и танцовщица Дита.
Эти слова не запомнились. Потерялись в голове наемника, не привыкшего к милосердным врагам. Раз гонятся, раз стреляют, значит, хотят убить. И Грим ответил. Перекатился на спину и дважды выстрелил в появившегося на следующем уступе голема. Превозмогая боль, вскочил, послал две пули в высунувшуюся из люка голову, отступил на шаг и, нелепо взмахнув руками, полетел в пропасть – следующая пуля угодила Гриму точно в грудь.
– Мда… Печально, – сказал Бульбег. – Это очень и очень печально.