— Ты не злись, Кастор, — Амфитрион примирительно похлопал лаконца по колену. — Это где-нибудь в Пиерии еще, может быть, поверят, а у нас в Беотии и тем паче в Фивах — вряд ли… И потом — каждому рот не заткнешь. Небось уже не одна Поликторова мамаша вой подняла — весь город кипит…
О том, что Гермий, к примеру, изобрел лиру, об этом рапсод вспоминал редко, предпочитая чеканным слогом описывать темные делишки возлюбленного божества, величая их чаще деяниями и реже — подвигами.
— Метко бьешь, Галинтиада… Ладно, оставим. Ты знаешь, что через день состоится состязание лучников за право учить Безымянного Героя?
За что и не любил бешеного Арея; да еще, может быть, невозмутимо-ледяную Артемиду-охотницу.
Оба Молионида бесстыдно задирают полы своих одежд и поворачиваются к Гераклу боком.
— Басилей, басилей… — неожиданно тоненьким голоском пропел Эврит. — Лучше мне вина налей!