— Чужаки? Я слышал о них от Хирона… Но ты прав, дядя, — такой ответ меня не удовлетворит.
Память эта сегодня уже один раз отозвалась в ойхаллийце — когда Ифит поравнялся с двумя отставшими женихами (он тогда думал, что — женихами) и уже хотел пройти мимо, но в спину молотом ударил тихий двойной вопрос: «Учитель?..»
— Да так… замуж собирается. Говорит, хочу старость спокойно прожить.
«Старею», — еще раз подумал Амфитрион, восстанавливая дыхание и потирая оцарапанное бедро.
Они встретились на том самом месте, где прощались полгода назад, — и, обнимая просиявшую девушку, Иолай признался сам себе, что в душе боялся встречи с прошлым: смятое ложе, усталая женщина и только что удалившийся пресыщенный бог, с которым он, Иолай, разминулся на какое-то мгновение.
Семья и раскаявшиеся Одержимые — против Мусорщика, видевшего их общий позор!