— Кровь нашей жертвы, рекою пролейся, кипящей рекою, впадающей в Тартар; рекою от Павших к Герою, от устья к истоку, от прошлого к дням настоящим… о медношеие, о змееногие, о уступившие подлости ваших соперников — ваших детей…
На третий месяц ночных бдений, уже собираясь встать и покинуть привычное место, юродивый увидел кого-то на том краю расщелины.
«Аластор! — кричали солдаты Эврипила, промахиваясь в очередной раз. — Дурной глаз!»
— А… ну, тогда все в порядке, раз Мусагет, — хмыкнул Автолик. — Вот если б Лин-покойник выиграл, а Аполлон его за это — по шее кифарой!
— Ты плут и жох, — хмыкнул Алкид в бороду. — Чтоб тебе Гефест прижег…
Скала себе и скала; трещина себе и трещина.