На третий месяц ночных бдений, уже собираясь встать и покинуть привычное место, юродивый увидел кого-то на том краю расщелины.
«Аластор! — кричали солдаты Эврипила, промахиваясь в очередной раз. — Дурной глаз!»
— А… ну, тогда все в порядке, раз Мусагет, — хмыкнул Автолик. — Вот если б Лин-покойник выиграл, а Аполлон его за это — по шее кифарой!
— Ты плут и жох, — хмыкнул Алкид в бороду. — Чтоб тебе Гефест прижег…
Скала себе и скала; трещина себе и трещина.
Впрочем, от посвященных она хранит свои тайны не менее надежно, обманывая глупцов видимостью прозрения.