— Ты говорила об этом с Энносигеем? Перед приходом ко мне?
— Пусть все остается как есть, — продолжает Крон. — Мы подождем. Мы умеем ждать. Скажи мне, Геракл — ты помнишь некоего Аттама, которому ты помешал принести собственного сына в жертву богу?
— Вы б лучше с пифосами на плечах прыгали, — ехидно посоветовали из толпы.
И тут Пустышка умолк на полуслове, даже не заметив, что Алкид тоже молчит, каменея лицом и словно прислушиваясь к чему-то.
Дверь гимнасия угрожающе содрогнулась под напором изнутри.
— Великая интрига, мама… не менее великая, чем обещанный герой. И Отец продумал все это заранее?