Впрочем, случайный напарник оказался понятливым, и двумя щитами им удалось достаточно надежно прикрыть и себя, и распростертого на песке Алкида. Только после этого Лихас склонился к своему кумиру и приложил ухо к его груди.
— У тебя хороший сын, басилей, — словно подслушав ее мысли, бросил Амфитрион, глядя на зардевшегося Ифита. — Прошу всех в дом — стол для дорогих гостей уже накрыт.
Он не видел, как позади него вставал пришедший в себя Алкид: сперва на колени, изумленно моргая и переводя взгляд с брата на Гермия, вновь поднявшего жезл; потом — во весь рост, подобрав упавшую палку, недобро сощурившись и не задавая никаких вопросов.
— Ты не можешь быть отцом. Ты маленький. Прошу тебя — уйди… не обижай меня.
— Я, — забормотала она, — я сиделка… из дома Тиресия, господин мой!.. сиделка я…
Толпа угрюмо сгрудилась вокруг… было очень плохо видно, вокруг чего именно, но в просветы между телами можно было заметить бока грубо обтесанного камня и весьма грязные руки-ноги какого-то существа, опрокинутого на камень.