— Ты не можешь быть отцом. Ты маленький. Прошу тебя — уйди… не обижай меня.
— Я, — забормотала она, — я сиделка… из дома Тиресия, господин мой!.. сиделка я…
Толпа угрюмо сгрудилась вокруг… было очень плохо видно, вокруг чего именно, но в просветы между телами можно было заметить бока грубо обтесанного камня и весьма грязные руки-ноги какого-то существа, опрокинутого на камень.
— А кто это? — запоздало поинтересовался воин; судя по произношению — арголидец, один из людей оставшегося на палубе Оиклея.
Плати, Пелопоннес, за труды Геракла, раба микенского!
Там горел труп старика, убившего в свое время другого старика, своего деда, и не простившего себе этой невольной вины до конца дней.