Цитата #1211 из книги «Пелагия и чёрный монах»

Раз сама героиня нашего повествования, скинув рясу, нареклась другим именем, станем так называть её и мы — из почтения к иноческому званию и во избежание кощунственной двусмысленности. Дворянка так дворянка, Лисицына так Лисицына — ей виднее.

Просмотров: 1

Хотела поскорей миновать ужасное место — куда там. Ряды покойников тянулись и дальше, их тут были сотни и сотни. Те, что находились ближе ко входу, лежали почти голые, едва прикрытые истлевшими клочками одежды — видимо, эти захоронения были самыми древними; потом стены постепенно почернели, ибо схимнические саваны сохранились лучше. Но куколи, закрывавшие лица святых старцев при жизни, все были разрезаны, и госпожу Лисицыну поразило удивительное сходство всех этих мёртвых голов: с гладкими черепами, безбровые, безусые, безбородые, даже лишённые ресниц, праведники были похожи друг на друга, как родные братья. И от этого открытия страх Полины Андреевны, побуждавший её повернуться и бежать, бежать со всех ног из этого царства смерти, вдруг прошёл.

Просмотров: 1

— Что ж, готов сопровождать куда велите, — поднялся и Виталий, а за ним остальные. — Карета запряжена.

Просмотров: 3

«Ещё придешь? Ты приходи. А то скоро он меня заберёт. Придёшь?» Голос Алёши Ленточкина, особенно детская, исполненная робкой надежды интонация, с которой было произнесено последнее слово, так отчётливо запечатлелись в памяти, так терзали душу теперь, когда ничего уже изменить было нельзя, что Пелагий зажал уши. Не помогло.

Просмотров: 2

Донат Саввич вскочил, выглядя уже не довольным — растерянным.

Просмотров: 4